Lamia — латинское написание названия Ламии

Λάμια — греческое написание названия Ламии

Происхождения они божественного — они потомки одной из многих любовных связей Зевса. Ламия, дочь Посейдона и нимфы Ливии (по другим источникам, ламия — королева Ливии), была возлюбленной Зевса. Гера, узнав об  (очередной) внесупружеской афере, взбесилась и из мести прикончила детей Ламии. Та была вынуждена укрыться в пещере и превратилась в кровавое чудовище, похищавшая и пожиравшая чужих детей. Так как Гера лишила ее сна, она бродит по ночам. Сжалившийся над ней Зевс, даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она безвредна.  Данный сюжет можно обнаружить в Лексиконе Свида.

Будучи наполовину женщиной, наполовину змеей, она породила жуткое потомство, именуемое ламиями. Ламии обладают полиморфическими способностями, могут выступать в различных ипостасях, обычно как зверо-человеческие гибриды. Однако чаще они уподобляются красивым девушкам, поскольку так легче завлекать неосторожных мужчин. Из своих жертв ламии высасывают кровь. Нападают они также на спящих и лишают их жизненных сил (спермы). Роберт Грейвс ссылается на иконографию, изображающую нагих ламий в позе habitus cquitis, усаживающихся верхом на спящих навзничь путников.

Женщина зашипела на меня – резкий выдох, слишком сильный для человеческой глотки. Высунутый язык оказался раздвоен.
- Да кто же ты, черт тебя побери?
Она засмеялась, но как-то неправильно – наверное, из-за раздвоенного языка. Зрачки ее сузились в щелки, и радужки прямо у меня на глазах стали золотистыми.
…
С ее ногами что-то происходило. Казалось, они срастаются вместе, покрываются общей кожей. Я никогда ничего подобного не видела, и сейчас мне тоже не хотелось.
…
Нижняя часть ее тела стала змеиной. Ничего себе змейка.
- Она же ламия! – тихо сказала я. И стала пятиться к двери, нащупывая ручку. – Я думала, они вымерли.
- Она последняя, – сказал Оливер. – Я ее держу при себе, потому что подумать страшно, что она натворит, если предоставить ее собственным желаниям.

Лорел К. Гамильтон «ЦИРК ПРОКЛЯТЫХ»

Ламию — при некотором умении — легко разоблачить, для этого достаточно заставить ее подать голос. Поскольку язык у ламий раздвоенный, они лишены способности говорить, однако умеют мелодично свистеть.

Роберт Бертон в той части своей «Анатомии меланхолии» (1621), где говорится о любовной страсти, рассказывает историю одной ламии, принявшей человеческий облик и соблазнившей юного философа, не менее прекрасного, чем она. Она увела его в свой дворец, находившийся в городе Коринфе. Приглашенный на свадьбу волшебник Аполлоний Тианский назвал ламию ее истинным именем, и вмиг исчезли и ламия, и дворец.

«Филострат в четвертой книге его «О жизни Аполлония» приводит достопамятный пример этого рода, который я не могу опустить, о некоем Мениппе Ликии, молодом человеке 25 лет, который на пути меж Кенхреями и Коринфом встретил подобное призрачное существо в облике прекрасной молодой женщины; взяв его за руку, она повела его к себе в дом в предместе Коринфа и сказала, что она родом финикиянка и что, ежели он с нею будет жить, то «услышат, как она поет и играет, и будет пить такие вина, каких в жизни не пивал, и никто им не помешает; она же верно и преданно будет с ним жить и с ним умрет и обещает ему это верно и преданно». Молодой человек был философом, жил степенно и скромно и умел сдерживать свои страсти, но перед любовной страстью не устоял; он довольно долго прожил с этой женщиной к великому своему удовольствию и наконец женился на ней, и на свадьбу, среди прочих гостей, явился Аполлоний, который по некоторым признакам обнаружил, что эта женщина — змея, ламия, и что все ее имущество, подобно описанному Гомером золоту Тантала, — ничего настоящего, одна мнимость. Когда она увидела, что ее изобличили, то заплакала и попросила Аполлония молчать, но его это не тронуло, и в тот же миг она, серебряная посуда, дом и все, что в нем было, исчезло: «многие тысячи людей знали об этом происшествии, ибо оно случилось в самом центре Греции».»

Роберт Бертон «Анатомия меланхолии»

Название «ламия» этимологически выводится из «lammaszt’a«, слова, которым в Ассирии и Вавилоне называли демонов, убивающих грудных младенцев. Древнееврейским словом «лилим» в мидраше именуют демонических детей Лилит. Известны строки из Книги пророка Исайи (34:14), которые в большинстве переводов говорят о «Лилит», или «ночном привидении», в переводе же Св. Иеронима они выглядит так: «…ibi cubavit lamia et invenit sibi requiem». Дело в том, что в средневековье ламия (как и Лилит) стала синонимом сатанинского демона, дьявола родом из ада. Опороченное произведение Ульриха Молитора «О демонах и чародейках» (1493) это ведь в оригинале-то «De lamiis et Phitonicis mulicribus». Ламий связали с инкубами и суккубами, превратили в упырей, демонов ночи, добавив к ним такие разновидности, как лемуры, эмпузы и мормолики  и поселив в лесах, оврагах и заброшенных замках.

В восточной Европе ламия ассоциировалась также с ночным кошмаром — Марой. У южных славян ламя — чудовище с телом змеи и собачьей головой; она темной тучей опускается на поля и сады, пожирает плоды земледельческого труда.

«На ветках кустарника, каплями свежей крови, сверкали ягоды кислой дружины.

— Если нанизать по шестнадцать штук, отпугивают ламий.

— Хороши от поноса, — мрачно сказала ведьма, убивая романтику наповал.»