Греция является одним из древнейших источников современной легенды о
вампире. Древнегреческие записи отмечают существование трех
вампироподобных существ — ламии, эмпусаи и мормоликаи. Также, в Греции
известен стриг - ведьма-вампир. Стриг произошел от латинского стрикс.
который изначально относился к кричащей сове, а позже к ночному
летающему демону, который нападал и убивал детей, высасывая их кровь.
Ламия была названа в честь Ламии — ливийской королевы. Она была дочерью
Белуса и Ливии и, как гласит история, ее полюбил Зевс, царь греческих
богов. Гера, жена Зевса, взревновала и похитила всех детей Ламии, отцом
которых был Зевс. Ламия удалилась в пещеру и мстила, похищая детей
смертных и высасывая их кровь, будучи не в состоянии нанести ответный
удар Гере. Она превратилась в ужасное существо. (История мормоликая
очень похожа — их называют по имени женщины Мормо, которая съела своих
собственных детей.)
Позже ламия стала отождествляться с классом
существ, созданных по ее образцу. Это были отвратительные женщины с
деформированными змееподобными нижними частями тела. Одна нога была
медная, а другая — как у животного, в основном, как у осла, козы или
быка. Ламш были известны как демонические существа, которые высасывают
кровь у маленьких детей. Однако они обладали способностью превращаться в
прекрасных молодых девушек, чтобы нападать и соблазнять молодых мужчин.
Много внимания деяниям ламии уделил Филострат в 25 главе четвертой
книги «Жизнь Аполлона».
Один из учеников Аполлона по имени Менипп
был очарован молодой богатой девушкой, которую впервые встретил как
видение. В этом видении ему было сказано, где (окрестности Коринфа) и
когда он найдет ее. Молодой человек влюбился и готовился к свадьбе.
Когда он рассказал эту историю Аполлону, тот сообщил своему молодому
ученику, что за ним охотится змея. Встретив женщину, он сказал Мениппу:
«Ты можешь осознать правду того, что я сказал: эта прекрасная невеста —
одна из вампиров (эмусия), одно из тех существ, которых мы называем
ламии и домовые (мормоликаи). Эти существа влюбляются, они подвержены
восторгам Афродиты, — но особенно они ищут плоти человеческой и
заманивают с таким восторгом тех, кого потом намереваются испробовать на
своем празднике». Несмотря на возражения Meниппа, Аполлон выступил
против ламии. Один за другим исчезали ее чары. И, наконец, она признала
свои планы и рассказала о своей привычке питаться молодыми и прекрасными
телами, потому что «их кровь чиста и сильна». Филострат назвал эту
запись «наиболее известной историей об Аполлоне». Апулей в самой первой
части «Золотого осла» пересказывает историю встречи с ламией, которая
догнала своего убегающего любовника и убила его, проткнув шею мечом,
забрала всю кровь а затем отрезала ему голову.
Но вскоре люди
потеряли страх перед ламией. Уже в древние времена она просто служила
средством устрашения родителями непослушных детей. Однако отзвуки этих
поверий живы, и сейчас, если ребенок внезапно умирает, говорят, что
ребенок был задушен ламией.
В XV веке ламии были вновь открыты —
теперь уже в литературе, когда Анжело Полициано из Флоренции опубликовал
поэму «Ламия» (1492). В 1819 году британский поэт Джон Ките написал
поэму под тем же названием. Со времени Китса ламии появлялись во
многочисленных поэмах, в живописи, скульптуре и музыкальных
произведениях. Например, Август Энна написал оперу под названием
«Ламия», которая впервые исполнялась в Антверпене, Бельгия, в 1899 году.
Поэмы на эту же тему были написаны Эдвардом Макдоуэллом (1888), Артуром
Симонсом (1920), Фредериком Зеком (1926), Робертом Грейвсом (1964) и
Петером Дэвидсоном (1977). Среди более поздних романов, изображающих
ламии, были четыре книги Д. Н. Вильямсона: «Экипаж смерти» (1981),
«Школа смерти» (1981), «Ангел смерти» (1982) и «Доктор смерти» (1982) —
все они об одном и том же персонаже — ламии Захариас. Недавний роман
Тима Пауэра «Акцент ее внимания» (1989) описывал события, происходившие в
начале XIX века и Англии. В этом романе с ламией взаимодействовали
Китс, лорд Байрон, Джон Полидори, Мэри Годвин и Перси Шелли.
Вриколакос.
Ламии, эмпусаи и мормоликаи, хотя и известны тем, что пьют кровь, не
были вампирами в том смысле, какой вкладывается в это понятие в
Восточной Европе. Это были скорее призрачные существа, нежели ожившие
трупы. Древние греки, однако, имели целый класс вновь вернувшихся —
вриколакос, — который, впоследствии развился в настоящих вампиров.
Термин произошел от старославянского сложного слова «волкодлака», что
означало «носящий волчью шкуру». Термин этот возник среди южных славян,
от которых, возможно, перешел к грекам. Самое точное описание вновь
вернувшихся (существа, которые возвращаются из могилы) в древнегреческой
литературе дано в истории, рассказанной флегоном - рабом, получившим
свободу во времена римского императора Гардиана.
{mosloadposition user9}
Филиннон,
дочь Демострата и Харито, была замечена входящей в комнату Мачатеса,
молодого человека, который оставался в гостевой комнате родителей спустя
шесть месяцев после ее смерти. Слуга рассказал родителям, что видел их
дочь, но подглядев в щелочку гостевой комнаты, они не смогли установить,
с кем проводит время Мачатес. На следующее утро Харито рассказала
Мачатесу о смерти дочери. Он сказал, что девушку, побывавшую вчера у
него звали Филиннон. Тогда он представил кольцо, которое она дала ему и
нагрудную ленту, которую она позабыла. Родители узнали оба предмета —
они принадлежали их дочери. Когда девушка вновь вернулась, родители
вошли в комнату и увидели свою дочь. Она стала их упрекать за то, что
они прервали ее встречу с Мачатесом и сказала, что ей дано только три
ночи, которые она может провести с ним. Однако из-за их вмешательства,
она снова умрет. И Филиннон вновь стала мертвым телом.
В этот
момент на сцену выходит флегои — свидетель. Как официальное лицо, он был
призван поддерживать порядок, так как молва о возвращении Филиннон в
тот же вечер распространилась по городу. Он провел обследование места ее
захоронения и нашел там подарки, которые она унесла после первого
посещения Мачатеса, но самого тела не было. Горожане обратились к
местному мудрецу, который посоветовал сжечь тело и соблюсти правильные
ритуалы очищения, и обряды, задабривающие божеств.
Эта уникальная
история о возвращении мертвой содержит некоторые аспекты, проявившиеся в
более поздней греческой записи о вриколакосе. Существенный момент —
тело неупокоившегося обычно сжигали, ему не рубили голову и не протыкали
колом сердце. Однако греческий вернувшийся был еще не вампиром и даже
не предметом страха. Он часто возвращался, чтобы завершить незаконченные
дела со своим супругом, членами семьи или кем-то иным, близким ему в
жизни. В более поздние века появятся истории о более продолжительных
визитах и о вриколакосе, который возобновлял свою жизнь в семье. Порой
сообщали о том, что вновь вернувшийся отправлялся в места, где его не
знали, и вновь обзаводился семьей и детьми.
Одно из самых ранних
сообщений о вриколакосе принадлежит французскому ботанику Питтону де
Тоурнфорту. Будучи на острове Миконосе в 1700 году, он услышал историю
об умершем недавно человеке, который разгуливал по городу и досаждал
своими появлениями жителям. После того, как провалились попытки
успокоить его способами, не требующими эксгумации, на девятый день после
похорон тело было выкопано из могилы, из пего вынули сердце и сожгли.
Но проблемы не исчезли. Однажды приезжий из Албании предположил, что
решение проблемы в том, чтобы в могилу воткнуть «христианские» мечи, так
как считалось, что острый предмет, воткнутый в могилу не дает вампиру
подняться. Албанец доказывал, что если меч будет в форме креста, он не
даст дьяволу выйти из тела (многие верили, что тело оживляется дьяволом
или злобным духом). Он предложил использовать турецкие мечи. Это не
помогло. И, в конце концов, 1 января 1701 года, тело было предано огню.
Греция
дала миру первого современного писателя о вампирах Леона Алласси
(известного как Лео Аллатий). В 1645 году он написал «De Graecorum hodie
quorundani» — книгу о верованиях греческого народа, где очень подробно
описан вриколакос. В начале XX века Сатберт Лоусон провел много времени,
изучая вриколакоса в греческом фольклоре. В развитии этого образа он
выделил три стадии, начиная с той, что возникла в дохристианские времена
и представлена в записях Флегона. В этой версии возвращение происходило
по божественному желанию для определенной цели. Также в древнегреческих
текстах Лоусон обнаружил иное объяснение: возвращение есть наказание за
человеческие грехи. У Еврипида и Эсхила Лоусон отметил примеры, когда
люди подвергались проклятию, обрекающему их на нетленное тело,
означающему, что в смерти этот индивидуум не найдет себе места среди
тех, кто стоит по ту сторону могилы. Таким образом, древнегреческие
писатели подпитывали концепцию «неупокоившегося».
Лоусон отметил
три обстоятельства, которые предрасполагают отдельную личность к тому,
что она станет вриколакосом. Первое, это может быть проклятие родителя
или кого-то, перед кем этот человек провинился, например, такое, какое
было наложено Эдипом на своего непочтительного сына. Эдип призвал Тартар
(царство мертвых) отказаться принять его сына и изгнать его из места
вечного покоя. Второе, кто-то может стать неупокоившимся в результате
злобного или бесчестного поступка, в особенности, направленного против
своей семьи, например, убийства родственника или адюльтер с невесткой
или зятем. Третье, умерший может стать неупокоившимся, если он погиб
насильственной смертью или же если его не похоронили.
Популярная
вера во вриколакоса была внесена в доктрину греческой православной
церкви, когда она стала господствующей силой в греческой религиозной
жизни в первом тысячелетии нашей эры. Церковь развила учение об усопших,
чьи тела остаются неразложившимися, и о вновь вернувшихся, которые
воскресли и вернулись к жизни. Относительно первых церковь учила, что
проклятие может предотвратить естественный распад тела, что, в свою
очередь, становится барьером для развития души. Однако проклятия,
произнесенные родителями или кем-то иным, становятся второстепенными по
сравнению с проклятием, произнесенным церковью в акте отлучения
(особенно, когда церковь отказывает жертве в спасительных причастиях).
Истории о проклятых мертвых, чьи тела не распадались, постепенно стали
основой веры в то, что отлучение имеет физические результаты. Сообщения
об изменениях в телах отлученных, с которых это отлучение было потом
снято, прибавили живописности к церковным писаниям.
|