Предисловие
В XII – XIII веках в Верхней
Италии, Южной Франции, на Рейне и в других местах стали появляться
секты, распространению которых могущественная в ту пору
римско-католическая Церковь смогла помешать лишь с помощью силы. Во
время этой войны за чистоту веры у ее ревнителей, сражавшихся с
еретиками, зародилось ужасное подозрение: сектанты, вершившие теперь
свои бесчинства повсюду, были не простыми вероотступниками, как долгое
время принято было считать, а участниками великого заговора.
Заговора, целью которого было ни больше
ни меньше как истребление христианской веры. Предводителем этого
заговора – и немало обвиненных под пытками уже сознались в этом – был
сам Дьявол,
наделявший своих адептов для борьбы с Богом и Церковью особой волшебной
силой и подбивавший их на дела неописуемо мерзкие. Христианские
богословы, объявившие непререкаемой истиной сделку между человеком и
Дьяволом, плотскую связь с бесами, оборотничество, полеты по небу, и
многое другое, помогали церковным властям, преследовавшим еретиков,
укрепиться в этом безумии. Мало-помалу на благодатной почве, пропитанной
насилием и суеверием, развернулась та кровавая вакханалия, которую
сегодня принято называть "охотой на ведьм"
Начало охоты на ведьм. Катары и вальденсы.
В древние века, в эпоху Средневековья и
даже в начале Нового времени люди воспринимали мир совершенно иначе. Он
был таинственным и загадочным. И поскольку причины всего, что
происходило с ними и вокруг них, были недоступны их пониманию, и
поскольку не могли они объяснить, в чем же суть грозы и града, засухи и
наводнения, эпидемий чумы и нашествий насекомых-вредителей, болезней и
смерти, ночных кошмаров и душевных болезней, – все эти ужасные явления,
события и удары судьбы они невольно приписывали темным силам: богам и
полубогам, феям и эльфам, дьяволам и демонам, призракам и неупокоенным
душам, обитавшим в небе, под землей или в воде. Люди мнили себя добычей
этих вездесущих духов, ибо от их милости или гнева могли зависеть
счастье или несчастье, здоровье или болезнь, жизнь или смерть.
Эту «донаучную» картину мира
дополняла вера в колдунов и колдовство. За ней таилось представление
людей о том, что должны существовать такие способы и средства, которые
позволили бы вступить в контакт с миром демонов, определяющих наши
судьбы. В том же, что в принципе это возможно, не сомневался никто.
Впрочем, для этих контактов нужны были особые знания и способности. Это
было уделом немногих. Но эти немногие могли вызывать добрых и злых
духов, принуждать их служить себе, добиваясь с их помощью необычайной
власти – власти колдовской.
Конечно,
от такой власти веяло чем-то зловещим. Поэтому колдунов и колдуний
встречали с благоговейным трепетом, а порой и с нескрываемым страхом.
Однако их вовсе не считали прислужниками зла. Напротив! Во всех древних
культурах они пользовались славой жрецов, пророков, целителей или
чародеев, изгоняющих злых духов. С их помощью можно было заглянуть в
прошлое или в будущее. Там, где человеческих сил было недостаточно,
могли пригодиться сверхъестественные возможности этих людей. Даже в
разгар охоты на ведьм при дворах многих европейских государей жили
знаменитые маги и чернокнижники, занимавшиеся своим таинственным
ремеслом по велению сиятельных особ. Но горе тем колдунам, на которых
падало подозрение в злоупотреблении своим могуществом. Случись
неподалеку погибнуть скоту, разыграться непогоде или вспыхнуть пожару,
как начинали ползти слухи: что-то здесь нечисто, не так ли? Верно, не
обошлось без черной магии? Такое подозрение могло быть для колдуна очень
опасным. Ведь, если его признавали виновным в «нанесении порчи
колдовством», кара была суровой. В Римской империи наказание
определялось тяжестью преступления. Если чародей был повинен в смерти
человека, его убивали (как правило, сжигали). Так же поступали германцы и
кельты. У этих народов колдуны, обвиненные в нанесении порчи имуществу,
должны были возместить ущерб. Если же, по мнению судей, они насылали на
человека хворь или убивали его, их отправляли на виселицу или (как в
Риме) на костер. Итак, в древности колдовство было делом обычным и не
запрещенным. Преследовали и наказывали лишь тех, кто нанес своими чарами
какой-либо вред. Но подобные обвинения были делом редким.
Триумфальное
шествие христианства сопровождалось ожесточенной борьбой с языческими
богами. Чтобы выстоять в этой борьбе, нужно было четко представлять себе
своих врагов. Богословы эпохи раннего христианства, прежде всего
знаменитый епископ Гиппонский Августин Блаженный (354 – 430), создали
образы этих врагов, объявив языческих богов ужасными демонами и строго
запретив общение с ними. Однако множество колдунов втайне соблюдали
древние обряды. Чтобы заставить древних богов служить себе, они, как и
прежде, прибегали к помощи старинных языческих заклинаний, пользовались
святилищами, оставшимися от языческих времен. Церковь с недоверием
относилась к этим тайным обрядам. Она предостерегала верующих от
идолопоклонничества и в случае неповиновения грозила отлучением.
Епископы и проповедники также порицали глупость и легковерие людей,
принимавших за чистую монету любую вздорную ворожбу. Прославленный
правовед Бурхард, епископ Вормсский, резко нападал на колдуний,
утверждавших, что по ночам они якобы летают на зверях в свите римской
богини Дианы. Обязанность святых отцов, по мнению Бурхарда, убеждать
свою паству в неразумии подобных фантазий и не верить лгуньям-колдуньям.
Таким образом, на раннем этапе отношение христианской Церкви к
колдовству было двойственным. С одной стороны, она видела в нем скрытое
язычество, с которым энергично боролась, а с другой, колдовство все еще
считалось пустой выдумкой и обманом. Церковникам приходилось быть
настороже, но повода для преследования колдунов они пока не находили.
Однако вскоре этому суждено было измениться.
В XII – XIII веках на христианском
Западе появились секты, выступавшие с критикой господствующей Церкви.
Большинство из них, однако, просуществовало недолго, но две превратились
в могучие реформаторские движения: секта катаров (т.е. «чистых»; отсюда
происходит немецкое слово «Ketzer» – еретик) и секта вальденсов,
названная по имени ее основателя Пьера Вальдо. Их появление во многом
предопределило отношение Церкви к колдовству и послужило толчком к
началу охоты на ведьм. Хотя взгляды катаров и вальденсов по отдельным
вопросам веры не совпадали, в одном они были единодушны: обе секты
сомневались в правильности господствующих церковных догм и осуждали
стяжательство и безнравственность епископов, священников и монахов,
проповедовавших жизнь, отличную от той, которую вели они сами: жизнь в
святости, простоте и любви к ближним. Это подкупало многих, и число
приверженцев этих сект постоянно росло, прежде всего в Южной Франции и
Северной Италии.
На
рубеже XII – XIII столетий секта катаров выросла в могучую организацию.
Церковь беспомощно взирала на то, как все больше людей отворачивалось
от нее. Попытка вернуть утраченный авторитет с помощью широкой
проповеднической кампании потерпела неудачу. И тогда папа прибег к
последнему средству – силе. Французские рыцари, подстрекаемые
сопровождавшими их папскими легатами, превратили область на юге Франции,
где жили катары, в пустыню. Этот жестокий крестовый поход против
катаров продолжался с 1209 по 1229 год. Он имел самые серьезные
последствия как для побежденных, так и для победителей.
Покоренным провинциям пришлось
подчиниться королю Франции, а Церковь задумалась о причинах катастрофы.
Как же могло случиться, что она оказалась в таком бедственном положении?
Ответ на этот вопрос, найденный папой и
его советниками, был роковым: не Церковь повинна в этом и не слуги ее,
нет, во всем, что произошло здесь, на мятежном французском Юге, замешан
сам Дьявол. Не примеченный ни епископами, ни священниками, распространял
он свои еретические учения: учил, что не надо соблюдать заповеди и
устраивать пышные богослужения, а должно вести простую богобоязненную
жизнь и говорить решительное «нет» греху, богатству, насилию над
другими. Подобными лжеучениями смутил он сердца простых людей и
способствовал отходу их от Церкви. Вот тут-то и пришлись кстати все эти
маги, колдуны, прорицатели, гадатели и прочие мастера темных дел. И если
Церковь хотела сохранить свою власть, то она должна была решительнее,
чем прежде, повести борьбу против Дьявола и его приспешников.
Последствия этих принятых в страхе решений были ужасны.
|